У меня бывает фантазия о высвобождении ярости. Если она растягивается минут на 10 или больше, то отчетливо проявляется на психике и физическом теле.
Мне приходится драться с воображаемыми противниками, в отсутствие реальных.
Я начинаю понимать, какой "киай" (ну, боевой крик) мне издавать, чтобы получить преимущество в инициативе, я понимаю как это делать. Мой голос - моя сильная сторона - тоже хочет участвовать в драке, сбивая с ритма и пугая воображаемых врагов.
Мои движения оттачиваются, мышцы напрягаются, руки готовятся в считанные секунды пробить костяшкой среднего пальца по глазам, затем кулаком сломать нос и добить ударом в горло.
После первого противника порой мне хочется "взять заложника", и требовать от остальных уйти, или я покалечу первого. Порой же тянет продолжать наступление, поднырнуть в низкой стойке или толкнуть тело первого, вновь оглушить киаем и пробить новую серию ударов.
Становится ясно, почему при таких фантазиях я неконфликтен в край. Я боюсь социальных последствий ярости - калечить людей нельзя. Дав волю ярости, напав первым, я буду неправ и потерплю наказание. Я не могу себе этого позволить. Наказание пугает.
В фантазиях бывает что я получаю по морде, пропускаю парочку ударов... но даже не допускается мысль что меня собьют с ног и будут запинывать или вроде того. Предполагается, что после парочки пропущенных я всё ещё смогу действовать на ярости, всё ещё смогу калечить.
Мне приходится драться с воображаемыми противниками, в отсутствие реальных.
Я начинаю понимать, какой "киай" (ну, боевой крик) мне издавать, чтобы получить преимущество в инициативе, я понимаю как это делать. Мой голос - моя сильная сторона - тоже хочет участвовать в драке, сбивая с ритма и пугая воображаемых врагов.
Мои движения оттачиваются, мышцы напрягаются, руки готовятся в считанные секунды пробить костяшкой среднего пальца по глазам, затем кулаком сломать нос и добить ударом в горло.
После первого противника порой мне хочется "взять заложника", и требовать от остальных уйти, или я покалечу первого. Порой же тянет продолжать наступление, поднырнуть в низкой стойке или толкнуть тело первого, вновь оглушить киаем и пробить новую серию ударов.
Становится ясно, почему при таких фантазиях я неконфликтен в край. Я боюсь социальных последствий ярости - калечить людей нельзя. Дав волю ярости, напав первым, я буду неправ и потерплю наказание. Я не могу себе этого позволить. Наказание пугает.
В фантазиях бывает что я получаю по морде, пропускаю парочку ударов... но даже не допускается мысль что меня собьют с ног и будут запинывать или вроде того. Предполагается, что после парочки пропущенных я всё ещё смогу действовать на ярости, всё ещё смогу калечить.
-
-
05.04.2015 в 17:28Понимание того, что людей нельзя калечить и убивать в открытую, заставляет учиться причинять им вреда манипулятивно, скрытно, медленно подтачивать их, медленно травить, искать в них слабые стороны, учиться делать так, чтобы они сами себя изнутри сжирали. Это тренировки. В последние годы я понял, что даже если понадобятся сотни лет и множество тел на такое, это стоит того. Ощущать... видеть, слышать... то, как гадёныши беспорядочно дёргаются, мечутся в агонии - это прекрасное зрелище, сравнимое по красоте с тьмой, с бесконечностью холодной вселенной и пронизывающих её ярких звёзд... просто социум с детства внедряет нам блоки, мол, наслаждаться страданиями мразей - плохо. Но если наблюдать за жизнью и за собой, наблюдать за болью, за тем, куда она ведёт, быть честным с самим собой и, слушая страх, не паниковать, то однажды доходишь до той точки, где начинают стираться нормы морали, понятия о добре и зле и прочий мусор, прочая ложь, мыльные пузыри. И однажды можно научиться признавать черноту внутри себя и дать ей разрастаться по мере сил. Чернота может поглотить и раздавить ложь и ничтожное невежество гаденьких социально-полезных рабов. Сломишь себя - сможешь учиться разламывать других: тогда, когда нужно, и настолько, насколько нужно. Разрушение - это инструмент, оно не имеет окраса.